Август-2002
Александр БОБРОВ
АВГУСТ НА АНДРЕЕВСКОМ СПУСКЕ
В августе, как бывало и раньше, я который раз приезжал в любимый Киев
накануне Дня независимости - 24 августа, снова бродил под пожухлыми в жару
каштанами, глядел восторженным взором на Днепр с непривычными
отмелями и островами водорослей, на могучие пойменные кручи, где сияют
купола древних соборов и аккуратно исполненных новоделов, шел Подолом к
бронзовому, застывшему в сильном шаге вечному страннику, русскоукраинскому
мыслителю Григорию Сковороде, опять мучительно пытался
примирить чувство кровной родственности и навязанного отчуждения,
раздумья о славном или трагическом прошлом и сиюминутные впечатления
от увиденного. Канун праздника всегда лучше официального торжества. Там
фанфары многое заглушают, горилка с салом дурят голову, а пока -
спокойный поток жизни, малолюдство и чистота, несравнимые с московским
безумьем, уютный Киев, центр которого изуродован меньше родной столицы,
кафешки под платанами, где кофе стоит куда дешевле, чем у нас. И -
неповторимый Андреевский узвиз, то есть спуск, ведущий по крупной
брусчатке вниз, к Подолу, и в прошлое, в раздумья о выпавшем на нашу долю...
Сколько раз я сюда подъезжал,
Воскресив имена дорогие,
И звучало по всем падежам:
“Киев”, “с Киевом”, “в Киев”, “про Киев”!
Я про Киев тебе расскажу,
В пестрых чувствах стремясь разобраться.
По брусчатке старинной скольжу
В этот раз - возле дома 13...
ДОМ № 13
Вернулся старший Турбин в родной город после первого удара,
потрясшего горы над Днепром. Ну, думается, вот перестанет, начнется
та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не
начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее.
Михаил Булгаков
Двухэтажный дом № 13 “постройки изумительной (на улицу квартира
Турбиных была во втором этаже...)” - стоит в “Белой гвардии” по Алексеевскому
спуску. Но всем, конечно, понятно, что любовно выписан и воспет родимый дом
писателя по Андреевскому спуску - безусловно самой “киевской” улице
нынешней столицы Украины и древней столицы Руси. Узвиз - музей под
открытым небом, такой крутой и неудобный для ходьбы, стал символом города,
где неразрывно (и “неудобно” для кого-то) слились две культуры, местом, увы,
не ширящегося паломничества для всех, кому дорога русская, советская
литература. Собственно, неразрешимым спором - советский или антисоветский
писатель Булгаков, автор первой пьесы о Сталине “Батум” - закончилась наша
краткая, но яркая экскурсия по дому-музею, которую на одном дыхании провела
научный сотрудник С.Л. Бурмистренко. “Чудо этого дома в том, - горделиво
вскинула голову Светлана Леонидовна, - что у нас нет копий. У нас - или
Стр.1